ЕАО в объективе советской фотожурналистики: жизнь региона в 1930-е годы XX века на основе уникальных кадров

Председатель организации «Наследие ЕАО» Валерий Гуревич на основе копий уникальных фотографий, снятых в Еврейской автономной области в 30-е годы XX века, провёл масштабную исследовательскую работу, результаты которой собрал в единый 16-страничный доклад. В работе отражена история репрезентации периода создания и развития на Дальнем Востоке первого в истории еврейского национально-территориального образования, адаптации еврейского населения бывшей российской империи в социалистическое общество РИА Биробиджан публикует уникальный проект в оригинальном виде.

«Актуальность.

Образование и развитие молодой Еврейской автономной области репрезентировалось советской и зарубежной прокоммунистической прессой как важнейшее достижение ленинско-сталинской национальной политики, как кульминация предпринятого советской властью на территории СССР беспрецедентного по своим масштабам проекта решения многовекового «еврейского вопроса» путём еврейской земледельческой колонизации.

Конечной целью данного проекта провозглашалось создание «еврейской республики» на Дальнем Востоке, где должна была сформироваться, по словам председателя ЦИК Михаила Калинина, «полноценная советская еврейская нация», а Биробиджан должен был стать «важнейшим, если не единственным, хранителем еврейской национальной культуры» в СССР. [1]

Одной из актуальных задач, которая требовала незамедлительного решения, был поиск визуальных форм для репрезентации достижений в освоении Биробиджана, которые бы полностью отвечали провозглашённому агитационной компанией лозунгу «В еврейскую страну!», под эгидой которого проходило переселение. Полностью отвечающие политическим, идеологическим и как следствие, эстетическим установкам, декларировавшимся советской администрацией, он адекватно отражал не только не только устремления руководителей советских еврейских учреждений, но главное, соответствовал надеждам еврейского населения на получение земли в долговременное пользование и, в конечном итоге, на создание еврейской государственности. По этому поводу заместитель председателя Комитета по земельному устройству трудящихся евреев (сокращённо КомЗЕТ) Абрам Мережин писал: «Я очень сильно сомневаюсь, пошёл ли бы в Биробиджан целый ряд чрезвычайно необходимых работников без лозунга «В еврейскую страну!» И если мы видим на опыте, что этот лозунг помогает освоению всей этой большой и трудной территории, то не должны ли мы с поддержкой относиться к этому лозунгу, апеллирующему не к национальным предрассудкам, не к древним предкам и гробницам, а прочь от них – к новому социалистическому будущему?».

Понимая, что успех Биробиджанского проекта во многом зависел от эффективности сопровождавшей его агитационно-пропагандистской компании, советские органы требовали, чтобы применяемые визуальные формы для репрезентации достижений в освоении Биробиджана полностью отвечали их политическим, идеологическим и эстетическим установкам.

Заместитель председателя ОЗЕТ Семён Диманштейн, он же редактор главного печатного органа организации – иллюстрированного журнала «Трибуна», настаивал на том, чтобы «каждый трудящийся еврей… воочию убедился в том, как последовательно советская власть разрешает национальный вопрос в окончательной и исчерпывающей форме, не только теоретически, но и практически». Так опытный идеолог и публицист Диманштейн реагировал на реализацию проекта «тотальной визуализации советской действительности» на страницах газет и журналов, таких, как, например «Огонёк», «Прожектор», «Экран» и др., и призывал фоторепортёров советской еврейской прессы воспользоваться достигнутым в этой области опытом. Смысл «советского поворота к визуальному» состоял, по его мнению, в том, что опыт, как и результат небывалых свершений трудно помыслить, вообразить или описать, его можно только увидеть.

Результаты исследования.

В работе выполнен анализ документальных материалов, отражающих различные этапы хозяйственного и культурного строительства в Еврейской автономной области. Некоторые из них, исследованные в Российском этнографическом музее, впервые включены в научный оборот.

Первые переселенцы.

Первых еврейских переселенцев, приехавших на маленькую станцию Тихонькая, не встречали фотографы. По крайней мере, даже если кто-то и запечатлел этот момент на фотоплёнку, до наших дней эти снимки не дошли. Однако уже скоро, в этом же 1928 году, когда фоторепортаж из выставочных залов уверенно шагнул на страницы советской прессы, в журналах и газетах «для наглядного воспитания масс в духе коммунизма» начинают появляться фотографии и репортажные снимки тех, кто приехал сюда строить еврейскую страну, как тогда называли Биро-Биджан. В 1930 году был начат выпуск журнала «СССР на стройке», в котором в основном печатались фотографии широкого пропагандистского характера. Это было особо отмечено в редакционной статье первого номера «Фото должно быть поставлено на службу строительства не случайно,  не бессистемно, а систематически и постоянно. Фотографические изображения нашего строительства, при этом изображения в динамике, должны быть доступны всем интересующимся нашим строительством».

Первыми на страницах иллюстрированных журналов начали печататься экспедиционные пейзажные снимки Биробиджана с красивыми, но суровыми природными ландшафтами. Например, в журнале «Трибуна» были опубликованы снимки «У реки Козулихи», «У реки Биджан», «У реки Биры». Авторами этих фотографий были специалисты в области агрономии, геологии и экономики, в основном, участники изыскательских экспедиций и комиссий КомЗЕТа, которые работали в Биробиджанском районе в 1927-1928 годах. Снимки, как правило, соседствовали с научными статьями и монографиями, доказывающими целесообразность освоения дикой природы, колонизации этих мест и победе над «первобытным хаосом дикой природы».

Большой интерес вызывает коллекция фотографий, выполненных в ходе совершённой в 1920 году экспедиции учёных американской организации «ИКОР», оказавшей большую помощь в освоении выделенных еврейским переселенцам земель, создании промышленного и сельскохозяйственного производства. На фоне брезентовых палаток и биробиджанских пейзажей нередко позировали с ружьями и геодезическими инструментами сами первопроходцы. Но гораздо чаще главными героями выступали местные жители – забайкальские казаки, корейцы и так называемые туземцы – гольды, удэгейцы, якуты.

Особенно идеологически значимыми были фотоснимки этих аборигенов в национальных одеждах на фоне народных жилищ – «Пасека на хуторе Добринском», «Семья казака», «Женщина-кореянка с детьми».

Осознанно или нет, авторы таких фотографий стремились экзотизировать коренное население будущей республики. Еврейские переселенцы, в представлении читателей, выступали в этом случае в качестве, так сказать, агентов прогресса и цивилизации, призванные превратить дикий край в процветающую республику. Например, известный журналист и фотограф-любитель Виктор Финк так писал об увиденных им удэгейцах: «Эти наивные дикари часто встают перед моими глазами, как живое олицетворение Биробиджана. Сильные, выносливые, трудолюбивые, но зажатые тайгой и болотами, они в своём развитии не пошли дальше того уровня, на котором прочее человечество стояло много тысяч лет назад».

В 1933 году вышел тематический номер журнала «СССР на стройке», посвящённый освоению Дальнего Востока. Почти половина фотографий была отведена фотографиям, сделанным в Еврейской автономной области. Широко представлены фотопейзажи заповедных уголков дальневосточного края и сделанные из кабины самолёта панорамные снимки новых населённых пунктов, где «трудом человека природа была обогащена стройками пятилетки».

Пустынные степи и непроходимая тайга, скалистые горы и полноводные реки – будущий Биро-Биджан на таких снимках подавался как «страна со здоровым климатом», большая территория, богатая полезными ископаемыми и своими плодородными землями. К тому же такие панорамные снимки могли наилучшим образом презентовать масштаб преобразований, небывалый размах строительства городов, промышленных предприятий, сельскохозяйственных поселений. Так, на глазах зрителя возникала идеальная структура, состоящая из разбитых на квадраты городов и посёлков и широких дорог, вписанных в изобразительную плоскость кадра. А мелкие детали, такие, как грязь и лужи, которые при более близкой точке  съёмки могли бы ослабить впечатление, как бы обобщались, если не исчезали вовсе. Особой выразительностью отличаются ракурсные фотопортреты передовиков производства – биробиджанских стахановцев: трактористов, пасечников, рыбаков – строителей новой жизни.

К 1930-м годам советская фотография начала ориентироваться на интернациональное воспитание. Колониальный колорит в снимках местного населения исчезает – начинает осуществляться идеологический проект дружбы народов на одной территории. Наряду с картинками из жизни еврейского населения появлялись снимки культурно-национальной жизни других народов, их совместной работы, взаимовыручки. Запомнившейся иллюстрацией на сообщение журналистов о том, что в Биробиджане нередки смешанные браки, является фотоснимок Льва Гершковича («Трибуна», 1936 г.) с изображением ударника опытной сельскохозяйственной станции корейца Виктора Кума и его жены еврейки Раи Гальпериной.

Примечательно, что первыми образами новой культурной жизни выступали всевозможная техника и технологии. «С новыми колонистами появились трактора, экскаваторы, – частью советские, частью присланные друзьями из Америки. Появились мелиорация, агрономия, строительство», – пишет в своём очерке «Евреи в тайге» (1930 г.) Виктор Финк. Фотоснимки символично иллюстрируют, как техника преобразует пространство – трактора превращают целинные земли в квадраты пашен, дорожные машины прокладывают дороги в тайге, экскаваторы разрабатывают полезные ископаемые.

Постепенно идеологические клише о радости коллективного труда и торжества техники теряли свою актуальность. К 1930-м годам на смену искусству пролетарского авангарда приходит сталинский соцреализм. Теперь советское фотоискусство должно было стать близким народу, говорить понятным ему языком. В центре внимания советской визуальной пропаганды становятся промышленные предприятия и его новые жители, вчерашние переселенцы из еврейских местечек бывшей черты осёдлости. А главными жанрами фотографической продукции – индустриальный пейзаж и производственный портрет. Только теперь изображения людей сопровождали подписи со сведениями о них.

С портретов биробиджанцев глядели сильные, молодые улыбающиеся люди – ударники-стахановцы с мозолистыми руками  и обветренными бритыми лицами. Настоящие строители социализма, лишённые всякой этнической принадлежности. Образы же местечковых евреев с такими отличительными признаками, как борода, традиционная одежда и картуз, появлялись на снимках крайне редко и, как правило, на заднем плане, случайно попав в кадр, либо в момент прибытия в Биробиджан. Расположившись на телегах, нагружённых всякой рухлядью, едут они «строить новую жизнь, совсем непохожую на жизнь старого несчастного еврейского местечка» (фотоочерк М. Альперта и С. Фридлянда в журнале «СССР на стройке», 1935 г.).

Этим людям ещё только предстоит стать такими, как, например, «товарищ Торчик, рабочий известкового завода в Лондоко, приехавший из Палестины». В этих улыбающихся еврейских колхозниках и рабочих с мозолистыми руками и обветренными лицами, демонстрирующих героический свободный труд на своей земле, советского человека легко узнавали даже несведущие наблюдатели. В биробиджанских производственных портретах ощущается стремление фотографов показать, как должен выглядеть настоящий строитель социализма. Особого внимания заслуживают опубликованные в 1937 году в «Огоньке» фотографии Льва Гершковича, ставшие едва ли не последней значительной попыткой создания образа нового советского еврейства.

Волна сталинских репрессий привела к прекращению переселения в Биробиджан. КомЗЕТ и ОЗЕТ были ликвидированы, их руководители подверглись репрессиям. Не избежал репрессий и Лев Гершкович. Копия его неопубликованного фотоальбома «Еврейская автономная область «сегодня», с фотографиями, снятыми в августе-сентябре 1935 г. И хранящиеся в Российском этнографическом музее, недавно поступили в фонды областного краеведческого музея.

Никогда больше в истории СССР биробиджанская тема не получала столь масштабного отражения на страницах советской прессы.

Мы должны быть благодарны сотрудникам образованного в 1934 году Государственного музея этнографии – ныне Российского этнографического музея, сохранившим документальные и фотоиллюстративные материалы, собранные в довоенный период в условиях напряжённой обстановки в стране, в том числе и в Еврейской автономной области.

Эти материалы вошли в состав экспозиционных материалов организованной музеем выставки «Евреи в царской России и в СССР», которая работала с 1939 по 1941 г. В Государственном музее этнографии в Ленинграде. Выставка стала не только своеобразным репрезентациозным апофеозом агитационно-пропагандистской компании за Советский Биробиджан, но и советского проекта переустройства социально-экономической структуры российского еврейства в целом. Не смотря на то, что выставка была открыта в разгар сталинских репрессий, когда еврейский советский проект был, по сути, свёрнут верховной властью, музеефикация достигнутых результатов, в особенности, в области хозяйственного и культурного строительства в Еврейской автономной области, придавала всему проекту вполне законченный, реализованный вид, научно подтверждала его воплощение в жизнь.

Однако не все материалы вошли в экспозицию, развёрнутую в музее. В отзыве Центрального совета ОЗЕТа на «Проект экспозиции» содержалась строгая директива: «Всё, что приведено в разных отделах касательно вселения в область корейцев и развития их хозяйства и быта, исключить». Данная корректировка проекта экспозиции произошла в связи с депортацией корейского населения из приграничных районов Дальнего Востока в Центральную Азию. В сентябре 1937 г. из ЕАО было насильственно переселено четыре с половиной тысячи корейцев, чья лояльность советскому режиму вызывала сомнение у сотрудников госбезопасности.

В результате на выставке из коренного населения были представлены только амурские казаки: их быт, история, участие в Гражданской войне на стороне большевиков, ибо во время Гражданской войны большинство амурских казаков воевали на стороне Колчака и после поражения ушли со своими семьями в Маньчжурию.

Сегодня самое большое собрание фотодокументов 1920-1930-х годов по Еврейской автономной области хранится в фондах Российского этнографического музея. Их количество составляет более 1500 единиц. Большая заслуга в создании коллекции, её сохранении принадлежит И.М. Пульнеру – с 1937 года заведовавшем Еврейской секцией Государственного музея этнографии.

И.М. Пульнер умер в блокадном Ленинграде в феврале 1942 года, не успев завершить обработку поступивших в 1938 году в музей коллекций ликвидированной в ходе репрессий организации ОЗЕТ. После Великой Отечественной войны Еврейская секция в ГМЭ перестала существовать и работы с фотоматериалами до конца ХХ века не проводились. Обработка их возобнавилась лишь в начале 1990-х годов.[Кононова]

Специалистами музея осуществляется описание материалов Центрального совета ОЗЕТа, хранящиеся в музее, изображений с указанием авторов, места и даты проведения фотографирования. К настоящему времени введена в музейный оборот коллекция рисунков и гравюр американских художников, переданных в 1930-е годы в дар Биробиджану, но не дошедших до него. Факсимильные копии гравюр экспонировались в 2012 году в Нью-Йорке, фотокопии картин переданы в Областной краеведческий музей Биробиджана, где также были представлены для обозрения.

Анализируя хранящиеся в фондах Российского этнографического музея фотографии, которые, по нашему мнению, полностью должны быть представлены в свободном доступе и включены в научный оборот, особо следует отметить коллекцию оригинальных негативов Биробиджанской геологической экспедиции 1932-1933 годов, поступившую из Центрального совета ОЗЕТа.

В коллекции музея на фотографиях, сделанных на вокзалах Харькова, Кременчуга, Фастова и других городов мы можем увидеть первые группы переселенцев перед отъездом из Белоруссии, Украины и центральных областей России, прибывшие в Биджанский переселенческий район.

История ЕАО в лицах.

Лица некоторых из этих людей, которые остались строить «еврейскую страну», нам уже знакомы. Кто-то, не выдержав трудностей, с которыми им пришлось столкнуться в дальневосточной тайге, вернулся в места прибытия. Кто-то переехал в близлежащие по дальневосточным понятиям города Хабаровск, Владивосток. Статистические данные о приезде и отъезде переселенцев опубликованы во многих изданиях. Фотографии же являются документами, отражающими фактические события, происходившие в определённый момент времени и в определённом месте.

Фотограф запечатлел и сохранил для истории лица первых переселенцев, которые в 1928 году были направлены в район Бирского опытного поля, где они организовали молодёжную сельскохозяйственную коммуну «Икор».

Уже летом 1928 года в Бирофельде состоялись выборы в первый еврейский сельсовет Бирско-Биджанского переселенческого района.

Перед нами одна из групп переселенцев, направленная из Хабаровска в Екатерино-Никольский район для строительства рисовой плантации.

На фотографии уполномоченный КомЗЕТа и ОЗЕТа Лев Баскин рассказывает о планах на предстоящий период. Когда на берегу Амура в июле 1929 года был создан Амурзетовский еврейский сельсовет, его Л. Баскин.

Переселенцы, поселившиеся в Худзиновке, организовали в ноябре 1929 года еврейский сельсовет Валдгейм. Его первым председателем стал Школьник.

С 19 июля 1929 года в течении 6 недель в Биробиджанском районе работала комиссия американской организации помощи еврейскому землеустройству в СССР (ИКОР) под руководством Ф. Гаррисона. Фотографии этой экспедиции ИКОР находятся в Библиотеке Конгресса США. Часть фотографий хранится в РЭМ.

Комиссия ИКОР дала положительную оценку перспективам освоения региона и тем самым «одобрила» возможность переселения евреев не только из центральных областей СССР, но и из-за рубежа: Литвы, Польши, Германии, Палестины, Аргентины, США и других стран.

20 августа 1930 года ЦИК РСФСР принял постановление «ОБ образовании в составе Дальневосточного края Биро-Биджанского национального района». Центром района стала станция Тихонькая.

28-30 сентября 1930 года в Тихонькой состоялись региональная партийная конференция и первый съезд Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Биробиджанского национального района.

Социально-экономическая жизнь ЕАО.

Описывая результаты социально-культурного строительства в Биробиджане, автор одной из пропагандистских брошюр Р. Эйдельман в 1936 году писал: «Молодая ЕвАО живёт уже крепкой, полнокровной, многогранной общественно-политической и культурной жизнью. Этого переселенцы-евреи вместе с трудящимися других национальностей, населяющих область, добились в напряжённой борьбе под большевистским руководством областной партийной организации».

Фотоматериалы РЭМ отражают и промышленную деятельность молодой автономии. В Биракане добывался и обрабатывался мрамор, в Облучье было построено большое железнодорожное депо, крупной железнодорожной станцией стал посёлок Бира, работали Лондоковский известковый завод, Теплоозёрский рыборазводный завод и другие.

Фотографии Биробиджана 1935-1937 годов демонстрируют нам современный для того времени город: его улицы и площади, жилые и административные здания, новый вокзал, электростанцию, школы, библиотеки, Государственный Еврейский театр, Парк культуры и отдыха. Производственные процессы на мебельной, швейной фабрике, фанерном заводе, фабрике «Деталь», в артелях жестянщиков, лозоплетения, «Колесо революции» представляют нам промышленный Биробиджан.

Часть снимков посвящена учащейся молодёжи. На них сняты учащиеся средних школ, музыкальной школы, балетного кружка, студенты педагогического и горно-металлургического техникумов, студенты из Еврейской автономной области, обучающиеся в московских вузах.

Как и во всех советских городах в Биробиджане ежегодно проводились спортивные и военно-патриотические мероприятия, первомайские и октябрьские демонстрации.

Сохранение истории сегодня.

В 2017 году в здании областной филармонии была проведена выставка 50 фотографий истории заселения и развития Еврейской автономной области, выполненных в 1928-1937 годах, хранившихся в фондах Русского этнографического музея.

Следует отметить, что история освоения территории Еврейской автономной области отражается также и в фотоматериалах, хранящихся в областном краеведческом музее. Богатая и интересная коллекция довоенных фотографий освоения области под общим названием «Харьковский альбом» была сформирована в ходе экспедиции сотрудников музея в города и музеи Украины в 1945 году.

В настоящее время ведётся работа по передаче областному музею, научным учреждениям области хранящихся в РЭМ и пока ещё недоступных фотографий 1920-1930-х годов, отражающих историю нашей автономии. Мы уверены, что скоро они будут доступны для обозрения всех желающих.

Фотоматериалы довоенного периода в журналах «Огонёк», «Трибуна» и других, центральных и местных газетах оказались едва ли не последней значительной попыткой создания образа нового советского еврейства. Волна сталинских репрессий привела к прекращению переселения в Биробиджан. Никогда больше в истории СССР биробиджанская тема не получала столь масштабного отражения на страницах советской прессы. Еврейской страной Биробиджан так и не стал, но в советской фотографии, успешно справившейся с политическим заказом власти, эта тема была реализована в полной мере», — говорится в документе.

Напомним, копии редких и уникальных фотографий, снятых в Еврейской автономной области в 30-е годы прошлого столетия, удалось получить председателю организации «Наследие ЕАО» Валерию Гуревичу в российском этнографическом музее. Помогли в этом и средства зарубежных грантов.

#riabir #новости #ЕАО #Биробиджан #исследование #история #фотографии

Фото: из архива Валерия Гуревича.