Юбилей отмечает сегодня ветеран журналистики ЕАО Федор Фетисов

Поздравления с 90-летием принимает сегодня старейший журналист Еврейской автономной области Федор Фетисов. К юбилею наставника «Муниципальная информационная газета» подготовила о нем очерк,  сообщает корреспондент РИА Биробиджан.

…Он уже давно, как говорится, на заслуженном отдыхе. И намного реже, чем бывало раньше, может выходить из дома. Но по-прежнему его узнают на улицах, подходят и благодарят. Прежде всего, за книги, которые он написал для биробиджанцев, и за рябину, которую он вырастил для садоводов Приамурья. А вчера, 5 апреля, Почетный гражданин города, участник Великой Отечественной войны, член Союза журналистов России и просто хороший добрый человек Федор Андреевич Фетисов отметил свое 90-летие.

В Биробиджан он приехал в 1954 году по направлению партийных органов. Молодой талантливый журналист что называется от Бога, не имевший даже среднего школьного образования, до этого работал в городской газете Бикина, куда его перевели «на повышение» из переяславской районки. Федор Андреевич отличался смелостью, острым чувством справедливости, а главное – неплохо владел словом и особо заботился о правдивости своих материалов. Материалы были острые – в сатирическом жанре. И вот одним из героев очередной резонансной публикации стал работник советской кооперации, прятавший, очевидно, не без корыстного умысла, прейскурант на закупку продукции от населения. Изобличить его корреспонденту помог сотрудник грозного в ту пору ОБХСС (в штатском). Попытка начальства «прикрыть» подчиненного под тем предлогом, будто «он и так все помнит», не удалась – при проверке он как раз ничего не вспомнил. Прейскурант обнаружился под прилавком, потом его спешно водрузили на стену. Фельетон получился хлестким и убедительным, понравился читателям, но… не понравился секретарю горкома КПСС. Как потом выяснилось, проштрафившийся приемщик имел широкие родственные связи в узких высоких кругах. Но придраться ни к чему не смогли (он как-то сразу приучил себя писать только правду и ничего кроме правды, что потом не раз выручала его), и в итоге Фетисова опять повысили. Чтобы только избавить от «излишне внимательного к деталям» журналиста, предложили престижную работу собственного корреспондента КрайТАСС на выбор в трех регионах: на Сахалине, в Нижне-Амурской области (г. Николаевск-на-Амуре) и в Еврейской автономии.

— На север ехать не хотелось, к тому же во время войны мне приходилось бывать на границах нашей области, поэтому я выбрал Биробиджан, — вспоминает Федор Андреевич. – Сначала поехал один, пожил немного в гостинице, доказал, что справляюсь, подобрал комнату в поселке Железнодорожном, рядом с вокзалом, чтобы привезти семью.

Семью привез холодным ноябрьским вечером. В темноте с трудом добрались до знакомого дома, но хозяйка не приняла. Лишь немного приоткрыла дверь, сунула оставленные вещи и закрыла запоры. Как потом выяснилось, она передумала брать на постой журналиста. Федор Андреевич не растерялся. Жену с дочкой устроил в комнату матери и ребенка на станции, а сам пошел в гостиницу, где его уже хорошо знали. Однако «жилищный вопрос» затем еще не раз возникал на его пути. Из-за него он вскоре сменил должность собкорра ТАСС на менее престижную – корреспондента областной газеты «Биробиджанская звезда». В главном периодическом издании ЕАО так стремились заполучить талантливого коллегу, что сразу предложили квартиру. В те времена это был значимый бонус. И даже поставили на ставку переводчика с языка идиш, потому что она была повыше, чем у простого литературного работника. На то, что Федор Андреевич не знал вообще никаких языков, кроме русского, закрыли глаза – человеку семью надо было кормить.

Фетисов, как только немного обустроился, сразу пошел учиться. Сначала в вечернюю школу. В детстве, прошедшем как и у многих миллионов крестьянских детей в спецкомендатурах, с получением образования не сложилось (отца, работящего мужика с золотыми руками, в 1932 году признали кулаком, а в 1956-м — реабилитировали). Ближайшая школа на лесозаготовках по Оборской железнодорожной ветке находилась в пяти километрах. Зимой одеть-обуть было нечего. Походил немного и заболел. В годы войны подростком – буквально голодал. В армию в 1944 году его призвали с диагнозом «дистрофия» и в первые месяцы просто откармливали. Служил в Краснознаменной Амурской флотилии на катерном тральщике. И как раз на нем летом 1945 года, перед началом разгрома милитаристской Японии, побывал в ЕАО. По Амуру дошли до несуществующего сейчас Сталинска, потом свернули в Венцелево. Вроде бы пополняли продовольственные запасы. Там, на флоте, Фетисов написал первые заметки в военную газету, испытал ни с чем не сравнимое чувство реализованного авторства. Это и предопределило его дальнейшую судьбу, хотя осуществить мечту о журналистике смог только после увольнения в запас в 1951 году.

Между тем отсутствие образования существенно мешало его профессиональному росту. И уже на исходе положенного в те годы срока, в 35 лет, он поступил на очное отделение факультета журналистики Хабаровской партийной школы. Опять ему пришлось пожить вместе с женой и уже двумя дочерьми – к старшей Наталье прибавилась младшая Ольга – по съемным «хибарам» на городских окраинах. Мерзли до тех пор, пока супруге, высококлассной медицинской сестре, в больнице не предоставили отдельную квартиру на время учебы мужа. Через четыре года диплом, наконец, открыл дорогу к более высоким должностям в редакции. Но не только областной газеты. Партия «бросала» его на укрепление районных газет то в Ленинское, то в Облучье. И он оставлял благоустроенное жилье в Биробиджане и уезжал в глубинку.

— А иначе тогда было нельзя, — объясняет Федор Андреевич, нисколько не жалеющей о пройденной жизненной школе. – Особенно, помнится, мне понравилось в Облученском районе работать. Там много крупных предприятий, красивая природа, интересные люди.

Но спустя некоторое время его вернули в ставшую родной «Биробиджанку», назначили заместителем главного редактора. И примерно тогда же он увлекся садоводством, ставшим его второй профессией на многие годы. Обзаведясь дачным участком в п.13-й км, Федор Андреевич не только рачительно обрабатывал свои шесть соток, но и занялся селекционной работой. На его грядках всегда росли самые редкие сорта растений, он списался со специализированным  облепиховым  хозяйством в Алтайском крае и получил оттуда саженцы, обязавшись взамен посылать отчеты о том, как чувствует себя целебный ягодник в суровых условиях Дальнего Востока. Испытывал и огородные культуры, в том числе картошку, уже по заданию сортоиспытательного участка, располагавшегося в с. Валдгейм. А однажды самостоятельно привил невежинскую рябину, также выпрошенную в питомнике, но во Владимирской области, на дикий куст. И получилась чудо-ягода. Посмотреть на нее приезжал сам директор ДальНИИСХа, академик Казьмин. Потом просил и ему прислать саженцы, предлагал оформить авторское свидетельство, но Фетисов тогда поскромничал. Зато сегодня ему благодарны многие садоводы Приамурья. А написанные им книги с рекомендациями дачникам, каждая страница которых полита его трудовым потом, до сих пор служат тем, кто хочет сделать свои сотки урожайными.

Кстати, если бы не Фетисов, то соток этих вокруг Биробиджана было бы значительно меньше. Восемь лет вел он непримиримую борьбу с бюрократами за земельный массив в районе 11 км Биршоссе. Ни пяди пропадавшей пустоши не уступали чиновники, но затем вынуждены были признать свою неправоту. В голодные 90-е годы эти дачи, расположенные близко к городу, многих биробиджанцев выручили. Жалеет ветеран о том, что не удалось ему вот также убедить власти в необходимости переноса чересчур отдаленных трековских и щукинских садов и огородов в район 12-го км Биршоссе, где сейчас также под боком у города пустуют гектары.

А еще Федор Андреевич знаменит тем, что умел взращивать журналистские кадры. Это его «селекционная работа» прорастает сегодня во многих периодических изданиях, и не только нашей области. Часами можно слушать воспоминания патриарха журналистики о том, как он «добывал информацию», обходил «запреты» на те или иные темы и доходил до Москвы. Многие ли коллеги в глубокой провинции могут похвалиться тем, что их публикации в региональной печати становились предметом рассмотрения во всесоюзных министерствах и ведомствах? Как он бился за наш брусит, который из-за несовершенства технологии переработки большей частью уходил в отвалы! Потом ему предлагали памятник поставить из этого минерала. Писал о мелиорации земель, и тоже с широким резонансом.

На его столе сегодня – пачка свежих областных и федеральных газет. А в шкафах – пожелтевшие вырезки времен советской печати, по которым по-прежнему можно учиться писать тем, кто возмечтал о журналистике. Самые громкие свои публикации он подписывал специальным корреспондентом. И эту подпись боялись многие, но вынуждены были уважать.

Владимир Иващенко