Субботний фельетон «К ЯМЕ НЕ НАБЕГАЕШЬСЯ…»

…Объясняя сотрудникам мэрии города происхождение мутной грязной лужи посреди двора, жительница деревянной двухэтажки в районе ДСМ простодушно призналась, что всегда выливала и впредь будет выливать воду после стирки и мойки рядом с крыльцом, потому что «к выгребной яме не набегаешься»…

…Одним солнечным летним утром житель старой деревянной двухэтажки «под вечный снос» Семеныч только-только собрался расслабиться и посмотреть репортаж с футбольного матча, как по требованию своей законной супруги был вынужден отправиться к выгребной яме, потому что «в ведро уже толкать некуда». Яма находилась за углом, неподалеку, но в сторонке, чтобы не мозолить глаза и не отравлять жизнь неприятными запахами, хотя при попутном ветре их все равно доносило и приходилось закрывать форточки. Накинув на ноги по случаю хорошей погоды шлепанцы и подхватив в некурящую руку дужку переполненной эмалированной посудины, послушный муж вышел на крыльцо, однако спуститься с него так и не смог. Прямо перед ним, а также и перед вышедшим чуть ранее по той же нужде соседом Петровичем со всех сторон плескалась мыльная пенистая лужа неизвестной глубины, вода подтекала под стену дома.

— Это опять Валентина со второго этажа постирала, — недовольно объяснил Петрович, перетаптываясь на скрипучих досках, словно готовясь к прыжку. – Думал, перешагну, но тут же  море целое…

— Что-то много седня у нее воды, — со злостью поддержал разговор Семеныч, нервно оглядываясь на подъезд, в глубине которого уже начинался футбольный репортаж. — Наверное, еще и всю квартиру перемыла, и всю семью перекупала.

Соседи постояли немного, докуривая и рассуждая, что «через час вода, конечно, просочится», как не раз бывало прежде, но ждать все же не стали. Успокаивая друг друга тем, что, мол, не их вина и «за сапогами не набегаешься», что не обязаны они «постоянно выскакивать на крыльцо и проверять проходимость двора» и что если сейчас вернуться домой с полными ведрами, то жены «точно заругают», да еще, чего доброго, скандал с Валентиной устроят, мужики таким образом подготовили себя, настроились на решительные действия и воровато вывалили свои бытовые отходы прямо в лужу, а затем быстро-быстро ретировались.

Примерно через час к дому подошел дворник Степаныч, у которого был рабочий день. Лужи у подъезда, действительно, словно и не бывало, оставалось только мокрое пятно, зато по обе стороны от крыльца «красовались» четыре отформованные ведрами кучки лушпаек, бутылок, пакетов и другой всякой дряни. А это еще двое жильцов, отправившихся к яме и увидевших по пути творение рук Семеныча и Петровича, тоже решили по такому случаю, что «к яме не набегаешься». Ведь где две кучки, там и четыре, с облегчением думали даже несколько обрадованные неожиданной оказии граждане, торопясь вернуться домой.

— Тудыть твою в коромысло, — бессильно выпустил из рук метлу и мешки Степаныч. – Я что ли им теперь должен к яме бегать? Так они же привыкнут и начнут каждый день валить, не набегаешься с ними с такими…

Какими такими, он уточнять не стал. Двор-то подмел, специально оставив глубокие заметные ветвистые борозды от метлы на земле, а кучки  не тронул и быстро ушел. Если мастеру с участка и пожалуется кто на свалку, решил про себя, скажет, что образовалась она уже после уборки. Между тем вскоре появилась и пятая кучка – от Валентины. Она вообще-то собиралась в этот раз добраться до злополучной ямы, однако как только увидела кучки, так сразу и передумала.

— Одним что ли можно, а другим нет что ли? – вопрошала она неизвестно кого, припечатывая ведерко кверху дном к бывшей клумбе сбоку от крыльца.

При этом мысленно успокаивала себя еще и тем, что из ее-то квартиры на втором этаже окнами на другую сторону эта свалка даже и видна не будет. Но когда ранним утром следующего дня вышла, как обычно, выплескивать тазик во двор, ахнула и не стала спускаться с крыльца. Его со всех сторон ровным ковром окружали кучи бытовых отходов. Как нетрудно было догадаться, за минувший вечер, а, может, и ночью жильцы соседних домов, державшие путь к выгребной яме, тоже, очевидно, решили «не бегать», а сэкономить по времени и расстоянию. Как увидели, что и тут, оказывается, «сваливают», значит, подумали, что им тоже можно.

— Какое безобразие! — возмущенно выдохнула Валентина, больше с отчаяния, нежели по привычке выливая жидкие помои, но вдохнуть не смогла, так как завал уже дурно попахивал.

…В итоге ликвидировать постоянно разраставшуюся свалку у подъезда удалось лишь через два года и только вместе с домом, который попал под снос по программе переселения из ветхого жилья. Еще до того дворник Степаныч перевелся от такой беды на другой участок, где «жильцы повоспитаннее», и замены ему найти не смогли. Приходили желающие трудоустроиться, однако при виде «живописного» двора сразу же уходили. Семеныч с Петровичем приноровились между тем выходить в окна, благо их квартиры на первом этаже. И супругам своим иногда помогали миновать таким образом крыльцо, которое с того недоброго утра словно магнитом стало притягивать к себе мусор со всей округи. Напористая Валентина, правда, пыталась что-то изменить, обивала пороги различных кабинетов, добиваясь «наведения на придомовой территории положенного по Закону порядка», но частенько слышала в ответ: «Вы что ли одни у нас со свалкой в городе? Свалок этих столько, что их убирать не набегаешься…».

…А выливать и выбрасывать во двор она все-таки перестала. Сразу. Как отрезало.

Владимир Иващенко