К 10-ЛЕТИЮ СИНАГОГИ «БЕЙТ-МЕНАХЕМ»

Раввин Мордехай Шейнер
В 2002 году по предложению главного раввина России р. Берла Лазара в Биробиджан из Израиля приехал раввин Мордехай Шейнер с супругой Эстер и тремя маленькими детьми. После 1946 года, спустя 56 лет, в Биробиджане вновь появился настоящий раввин

В это время уже рассматривался вопрос о строительстве в центре города новой синагоги. А пока решались проблемы ее проектирования и финансирования, М.Шейнер стал проводить службу в одном из помещений общинного центра. С приездом раввина в область статус еврейской религиозной общины «Фрейд» заметно вырос. М. Шейнер практически сразу был принят общиной. Была, правда, одна проблема, для разрешения которой, как мы все понимали, нужно время. Родители Мордехая приехали в Израиль из Москвы в 1967 году, и он имел весьма небольшой словарный запас русских слов, а Эстер к приезду в Биробиджан знала всего несколько десятков слов и с трудом понимала русскую речь. Зато они прекрасно говорили на идише, пели знакомые нам еврейские песни, что отчасти нивелировало незнание русского языка. Проблема была у детей – Мусе, старшей дочери, а затем сыну, Мони, предстояло идти в школу, а они вообще не понимали русскую речь. Им всем еще предстояло учить новый для них язык, который должен был стать связующим звеном в налаживании доверия и взаимопонимания с окружавшими их незнакомыми людьми и новыми соседями.

Их приезд не остался незамеченным для жителей города. Весь в черном, белой рубашке, широкополой шляпе, с густой бородой Мордехай приковывал внимание прохожих. Когда он выходил в шаббат прогуляться с женой и детьми по нашему биробиджанскому бродвею, – это был уже образец святого семейства на отдыхе.

М. Шейнер, несмотря на свою степенность, по характеру весьма коммуникабельный и общительный человек. Он понимал, что окружавшие его люди воспитывались на идеях коммунизма и иногда в разговоре со мной отмечал, что в основе нашего мировоззрения лежали те же устои, какие заложены в Торе. В этом он был прав. В нашем светском воспитании не находилось ранее место для изучения иудейской религии, истории и культуры еврейского народа. Этот пробел, как он понимал, должен был быть восстановлен в том числе и с его помощью. Он знал, что наше сознание и воспитание не удастся изменить сразу и поэтому ненавязчиво, но настойчиво привлекал членов общины к участию в проведении еврейских праздников, предварительно рассказывая об истории их возникновения. Многие из пожилых прихожан синагоги, где я не раз бывал, в разговорах часто вспоминали о своих родителях, еврейских традициях, которых они придерживались в первые годы переселения в Биро-Биджан. Таким образом, Мордехай, почти не читая книг об истории области, изданных на русском языке, стал узнавать от старожилов их семейные истории, получать практически от первого лица самую важную информацию, дающую возможность изнутри понять жизнь первых еврейских переселенцев.

Рав Шейнер почти сразу наметил основные направления своей деятельности, в числе которых было стремление придать естественность и национальный колорит проведению еврейских праздников, но первым делом необходимо было построить синагогу. М. Шейнер и председатель еврейской религиозной общины «Фрейд» Л. Тойтман обратились к евреям России и зарубежных стран с просьбой принять участие в благородном деле и поддержать строительство синагоги, которую намечалось открыть в канун празднования 70-летия Еврейской автономной области. Конечно, за этим обращением была поддержка правительства области, мэрии Биробиджана, местных предпринимателей, Федерации еврейских общин России и лично р. Берла Лазара, которые не только на словах, но и на деле принимали участие в финансировании строительства синагоги.

10 сентября 2004 года рядом с общинным центром состоялось торжественное открытие новой синагоги. Главный раввин России р. Берл Лазар в сопровождении полномочного представителя президента Константина Пуликовского прибыли в Биробиджан. Это была, после Владивостока и Хабаровска, третья синагога, в открытии которой они приняли участие во время трехдневной поездке по Дальнему Востоку.

Сотни жителей и гостей города присутствовали при этом знаменательном событии. Разрезав алую ленту, губернатор ЕАО Николай Волков и главный раввин России обратились к собравшимся с кратким приветственным словом. Губернатор особо подчеркнул, что здание построено на пожертвования прихожан и взносы еврейских организаций. Главный раввин России р. Берл Лазар в своем выступлении отметил, что «…евреи возвращаются к своим корням, к своей богатейшей духовности, высшим проявлением которой служит общение с Б-гом Израиля. …Пусть и с опозданием на семьдесят лет, но Б-жий дом в Биробиджане открылся, это событие станет этапом в развитии общественной и духовной жизни Еврейской автономной области». Берл Лазар прикрепил на дверях синагоги мезузу. Главный раввин ЕАО Мордехай Шейнер подчеркнул, что новая синагога станет не только местом богослужения, но и еврейским культурным центром, где разместятся молельный зал, библиотека, воскресная школа, молодежный клуб и столовая, где будут готовить кошерную пищу.

М. Шейнер чувствовал, что с открытием новой синагоги среди биробиджанцев стал ощущаться растущий интерес к иудаизму, еврейской культуре, истории города и области. Совет общины принял решение в канун одного из главных еврейских праздников установить возле общинного центра ханукальный светильник, эскиз которой был предложен автором, а изготовлен предприятием ООО «Металлопласт». Впервые за много лет в дни Хануки в Биробиджане зажглись огни ханукии. Но Мордехай после этого праздника обратился ко мне с предложением сделать новую ханукию: как он заметил, согласно традиции, огонь в ней должен быть живым, а не искусственным, не электрическим. Конечно, сделать большую ханукию с лампадами, куда заливают кошерное масло, было нереально в наших условиях. Мы договорились с Мордехаем, что в ханукии будут гореть газовые горелки. За помощью обратились к директору облгаза В.А. Масленникову, и совместными усилиями изготовили металлический каркас светильника, установили в нем горелки, редукторы, газовый баллон. И очередное празднование Хануки состоялось с зажжением настоящего огня.

Рав Шейнер обратился к мэру Биробиджана Александру Винникову с просьбой принять участие в праздновании Хануки и зажечь первые светильники новой ханукии. А. Винников с пониманием отнесся к просьбе раввина установить ханукию в центре города, и в 2007 году пешеходную зону улицы Шолом-Алейхема осветили ханукальные огни. Одновременно на вершине сопки Тихонькой, на телерадиотрансляционной мачте, которая является символом Биробиджана и изображена на гербе города, зажглись прожектора, закрепленные там в виде ханукальных свеч. Свет прожекторов был направлен на восток и был виден за десятки километров из окон поездов и автомашин, проезжавших мимо Биробиджана. Инициатива оборудовать ханукию на вершине сопки была моя, и мне предстояло получить разрешение и согласовать все вопросы по монтажу этих прожекторов на мачте. Это была самая высокорасположенная ханукия в России, которая могла претендовать на занесение в российскую Книгу рекордов Гиннеса, но оформить документы оказалось намного дороже затрат по ее оборудованию, и мы с Мордехаем решили отложить этот вопрос до лучших времен.

Еще одно новшество касалось праздника Суккот – по предложению М. Шейнера в 2005 году у синагоги общины «Фрейд» была установлена сукка (шалаш) новой конструкции, построенная на предприятии «Металлопласт». В Израиле во время Суккота (примерно середина октября) довольно тепло, и стенки сукки делаются из ткани, натянутой на каркас или других легких материалов, а крыша ? из веток. Так и у нас построили предыдущую сукку – из легкого металлического каркаса, обтянутого тканью и перекрывавшегося еловыми ветками. Теперь же за основу был взят бытовой модуль, внутренние стены которого утеплили и обшили фанерой, а крышей, как и предписано иудейской религией, служил настил из веток.

В том же году в Биробиджане открылся первый в Сибири и на Дальнем Востоке России Музей иудаики. Без всякого сомнения, Мордехай Шейнер и его супруга Эстер были главными вдохновителями и одновременно исполнителями всей этой работы. Но Музей иудаики предполагал наличие и демонстрацию религиозных атрибутов, которые надлежало собрать и представить на обозрение посетителей. Ранее в общине уже обсуждался этот вопрос и предлагалось взять часть атрибутов в общине «Бейт Тшува» – в нашей старой синагоге, которой руководил Дов Кофман. Однако Д. Кофман первоначально не соглашался передать новой синагоге исторические документы и другие раритеты. С Довом – Борисом Кофманом я был знаком давно. Работая над книгой «Лехаим, Биробиджан» я не раз встречался с ним, обсуждал историю нашей старой синагоги, и ему было крайне интересно узнавать неизвестные для него детали событий и, одновременно, он сам с большим удовольствием рассказывал о своих встречах с последними ее руководителями. Поэтому реб Мордехай попросил меня обсудить возможность передачи части книг и религиозных атрибутов для нового музея. Мы поговорили, и Дов согласился сделать это, но при условии: все, что будет передано, мы опишем и обязательно опубликуем. Впоследствии это обещание было выполнено. В Евроазиатском еврейском ежегоднике за 5768(2007/2008)год, вышедшем на русском и английском языках, была опубликована моя статья, где было подробно описано все, что было передано в биробиджанский Музей иудаики общиной «Бейт Тшува».

14 февраля 2006 года мы с Мордехаем пришли в синагогу на ул. Маяковского – Дов обещал показать нам старые парохеты, Арон-Кодеш, именные столики, хранившиеся на чердаке с тех пор, как сгорела синагога на ул. Чапаева. Дов, увидев нас, с доброй улыбкой вышел навстречу, с удовольствием пожал руки. Мордехай был с ним знаком, но чувствовалось, что разница в возрасте – почти в два раза – его немного смущала. С другой стороны – два раввина в одном городе, которые относились к двум разным организациям: ФЕОР и КЕРООР и, соответственно, подчинялись двум главным раввинам России Б. Лазару и А.Шаевичу. Есть вопрос…

Я подарил Д. Кофману менору, изготовленную на нашем предприятии, и напомнил о его обещании передать для музея старый столик, на который я обратил внимание во время моего предыдущего посещения синагоги. К этому столику была прибита табличка, с вычеканенным на ней именем его хозяина. Осмотрев столик, Мордехай сразу же сделал первое открытие: на табличке было имя его владельца – Борух Майзлер.

Этот человек был шойхетом Биробиджанской религиозной общины в пятидесятых годах. М. Шейнер очень заинтересовался этой находкой – он знал о том, какой порядок принят в синагогах в отношении таких столиков. На иврите они называются «Амуд тфила». Существует эта традиция давно. Обычно в синагогах наиболее почетные и уважаемые прихожане заказывают для себя столики, на которых записаны их имена. Во время молитв, в шаббат, дни праздников его никто не занимает, понимая, что этот столик принадлежит известному в синагоге человеку. Рассказывая эти подробности, Мордехай провел по столику рукой, как будто пытаясь почувствовать тепло прежнего его владельца и ощутить его присутствие. Он внимательно всматривался в надпись. Столик, сделанный из липы, был легким и простым по конструкции. У него не хватало одной маленькой дощечки, но это нисколько не уменьшало его ценности. Без всякого преувеличения, его история насчитывала более полувека.

Мы понимали, что в Музее иудаики появится новый экспонат, достойный внимания, со своей историей, и, самое главное, появится имя еще одного иудея, о котором в Биробиджане наверняка знали все прихожане в пятидесятые годы.

У стены стояли два старых Арон-Кодеша. На том, что побольше, сильно обгоревшем во время пожара, вверху виднелась надпись. Беглого взгляда ребе было достаточно, чтобы определить: там записаны главные десять заповедей. Чуть выше был нарисован маген-Довид с именем Б-га, написанным в центре звезды. Между Арон-Кодешами стояла большая «Амуд» (специальная тумбочка-подставка, за которой произносит молитву кантор в синагоге), на ней также была картинка с записанной молитвой и под ней – наполовину стертая надпись. Мордехай прочел на иврите вслух, затем еще раз и воскликнул: «Я вам сейчас переведу, что здесь написано дословно: «Амуд подарила Сара, дочь ребе Авром Бер». Словно дети, мы обрадовались этой второй находке, расспрашивая у Дова, кем же мог быть человек, сделавший такой подарок синагоге. Вспомнив, что на парохете также были какие-то наполовину стертые надписи, я попросил показать их Мордехаю.

Старые парохеты аккуратно лежали в шкафу. Сшитые из красного бархата, они выцвели и порядком обтрепались. Мордехай с трудом разобрал слова – и опять новость! Вместо молитвы, как я думал, оказалось, что на ней было написано: «Парохет подарила синагоге женщина Вити, дочь ребе Шолом Ноте Файман десятого Ава». Мордехай знал, что означает для верующего еврея этот день и предшествующий ему – Девятое Ава.

Девятое Ава – день, в который у евреев произошло много несчастий. Девятое Ава связано с самыми сокровенными чувствами еврейского народа, с пронесенной через многие века болью от сохранившихся в памяти трагедий, связанных с разрушением Первого и Второго Храма. Девятого Ава 1492 года 300 тысяч евреев были изгнаны из Испании. Девятого Ава – падение крепости Бейтар, последнего оплота повстанцев Бар-Кохбы, когда сотни тысяч сынов Израиля были убиты римлянами. Еврейский народ не раз постигали такие трагедии, и он снова возрождался. Великая скорбь совершенствует человека. Печаль, любовь и радость сочетаются в этом единстве и чувствуются сегодня так же, как и в прошлом. Религиозные евреи уже на протяжении многих веков ежедневно молятся и ожидают прихода Мошиаха (Мессии) и начала строительства и возрождения нового Иерусалимского Храма на месте разрушенного.

Все сходится. Скорее всего, после того пожара прихожане сообща принялись восстанавливать синагогу. И в день Десятого Ава 5717 года от сотворения мира биробиджанские евреи подарили синагоге эти символы и атрибуты иудейской религии – свидетельства той истиной религиозной культуры, которая была среди наших прихожан. На следующий день после дней траура, которые заканчиваются по еврейскому календарю Девятого Ава, прихожане принесли в общину все, что было необходимо, чтобы возродить к жизни новый храм взамен сгоревшей синагоги. Что может быть более значимым в такой ситуации, чем принятое всей общиной решение собрать деньги и купить другое здание, чтобы не прекратилась религиозная жизнь, чтобы не закрылась синагога, не умерла надежда, которая объединила людей после такого горя?

На полках в шкафу лежали еще старые парохеты, кипы, тфиллины и мешочки для их хранения, Торы, талесы и большие пакеты с какими-то книгами.

– Это старые молитвенники, сидуры, Торы, спасенные после пожара, которые нельзя просто так выбросить, так как их необходимо захоронить по специальному ритуалу, а мы этим никогда не занимались, – объяснил Дов.

Осторожно вынимал я на свет Б-жий пакеты с бесценным сокровищем наших предков. Одного взгляда на истрепанные и затертые страницы, частью обгоревшие от пожара, было достаточно, чтобы мысленно представить, что можно будет здесь найти, разобравшись в этом старинном книжном кладе.

Реб Кофман хранил, как и положено было в данном случае, оставшиеся последние следы некогда активной религиозной деятельности Биробиджанской общины. Он знал, что их нельзя просто сжечь или уничтожить каким-либо другим способом. В шкафу было пять полных пакетов со старыми молитвенниками, календарями, книгами, большей частью разорванными и частично обгоревшими. Полвека назад эти книги были спасены от огня. С риском для жизни евреи бросались в огонь еще до приезда пожарных и вытаскивали их из горящей синагоги. Они многое спасли от уничтожения, но языки пламени прошлись по этим обложкам, по страницам книг, оставив черные обугленные следы как свидетельство того пожара. Взяв первый попавшийся молитвенник, я увидел, что он зачитан до такой степени, что поля страниц полностью стерты. На тонкой, с коричневым оттенком бумаге сохранился в целости текст. Я дал книгу в руки р. Шейнеру, спросив у него, сколько ей лет. Бережно взяв ее, он по комментариям к тексту определил, что этому молитвеннику около 150 лет.

Сколько человек держали в руках эту книгу? Где, в каких местечках и синагогах она поддерживала дух ее владельца? Кто привез ее в Тихонькую? Многие евреи-переселенцы из Украины, Белоруссии, Молдавии, других республик и городов СССР и зарубежных стран везли с собой в котомках небогатый домашний скарб, среди которого самое ценное, что у них было, – книги, тфиллины, талесы. Они переходили из рук в руки как фамильная драгоценность, от прадедов к дедам, отцам, детям.

Молитвенники были отпечатаны в разных городах мира: Варшава, Петраков, Вильно, Краков, Люблин, Вена, Редельайм, Иерусалим, Берлин, Житомир, Одесса, Черновцы, Бердичев. Книги были переведены с иврита на разные языки, в том числе более 20 книг с переводом на идиш. Почти половина книг была польского издания. Некоторые из них были отпечатаны с переводом еще на старый идиш, который давно вышел из употребления. Несколько фрагментов молитвенников попалось с переводом на старый русский язык. Здесь было более пятидесяти книг «Махзор» в различном варианте. По мнению р. М.Шейнера, это свидетельствует о том, что в дни еврейских праздников в синагоге собиралось довольно большое количество прихожан.

Достав из шкафа и развернув старые талесы, я вспомнил слова писателя Виктора Финка, попавшего на молитву в Йом-Кипур в Валдгейме, о старых, рваных, в заплатах талесах у евреев, которые он увидел. Мне показалось, что передо мной лежали те же самые талесы. На них были пришиты заплаты. Этот ремонт был сделан из разных тканей и разными нитками – потому понятно, что в разное время и, надо полагать, разными людьми. Быть может, этим талесам тоже не одно столетие.

Мы погрузили все эти пакеты с книгами, религиозные атрибуты, столики в машину и отвезли в синагогу к Мордехаю Шейнеру. Боясь случайно повредить и без того пострадавшие раритеты, бережно начали раскладывать книги на большом Амуде, в центре молельного зала синагоги. Их было так много, что решили не спешить, а разобрать все по частям.

Мордехай тогда же рассказал мне, что из тридцати четырех лет жизни тридцать лет он изучает Тору. В тот день он вспомнил одну историю из своего детства. В день совершеннолетия, которому посвящается обряд Бар-Мицва, его дедушка Эфраим-Менаше подарил Моте очень старый молитвенник, который он привез еще из России. Мотя спросил его, зачем он отдает такую старую и, наверное, дорогую книгу. Дед, глядя на внука, молчал, его глаза наполнились слезами: «Вырастешь, потом будешь меня вспоминать», – с трудом произнес он.

Реб Шейнер как будто заново пережил эту историю, перебирая тогда старые священные книги. Я смотрел на него и видел, что на его лбу выступил пот, так он был взволнован, аккуратно раскладывая книги, что-то шепча, покачивая головой, быстро прочитывая заголовки страниц, названия книг. Молитвенники были отпечатаны в разных странах. Здесь был сборник праздничных молитв польского издания, которому, как полагал Мордехай, 188 лет. Другой молитвенник, «Слихот» (в переводе «Раскаяние»), также изданный в Варшаве, датирован 1878 годом. Одна из книг была комментарием для простых верующих и женщин – «Цеэна Уреэну», что в переводе с иврита означает «Пойдите и поглядите», ей было не меньше 170 лет.

Такие книги впервые были изданы на идише в 1590 году в Праге для тех, кто не знал иврит. Она переиздавалась более двухсот раз, так как была простой и доступной в изложении комментариев к Торе, и поэтому оказалась такой популярной и востребованной простыми евреями.

В одном из молитвенников Мордехай нашел в тексте очень редкую молитву, посвященную русскому царю. В этой молитве выражены преданность и верноподданнические чувства евреев к государю. Несколько фрагментов молитвенников нам попалось с переводом на старый русский язык. Среди всего этого богатства были рукописные календари, составленные прихожанами, таблички, которые вывешиваются в синагоге при проведении различных молитв. На одном из листков были записаны на идише имена людей, для выздоровления которых необходимо было прочитать молитвы. Одно из найденных объявлений было посвящено празднику Рош а-Шана. На другом листке от руки был заполнен образец «ктубы» – брачного контракта. Среди вещей была шапочка для кантора, читающего молитвы и поющего песни в синагоге. Взглянув на один из небольших пакетиков, в котором были какие-то обрывки веревочек и страниц, Шейнер определил, что это «гениза», где специально хранятся обрывки текстов священных книг, уже ненужные списки, рукописи. Когда эти хранилища заполнялись, содержимое вынимали и с особым почетом хоронили на кладбище.

Изучение найденных материалов заняло не один день, но уже становилось понятно, что работа на этом не закончится. Прихожане синагоги восприняли новость о находке с большим энтузиазмом. Они начали вспоминать подробности еврейской религиозной жизни в Биробиджане. Выяснилось, что Борух Майзлер был к тому же и хазаном в синагоге, а старый «Амуд» изготавливал на мебельной фабрике по заказу один из пожилых прихожан, а тогда пятнадцатилетний паренек Миша Кесельбренер. Михаил вспомнил и моего папу, так как после того, как сгорел фанерный завод, произошло объединение, и все его рабочие перешли на мебельную фабрику. Дядя Михаила, Абрам Кейзер, был помощником у хазана. «Миньян, – вспоминал Михаил, – был всегда, а на шаббат места в синагоге иногда не хватало». Что может быть более достоверным, чем свидетельство очевидца этих событий?

Еще не раз я возвращался в старую синагогу. В один из моих визитов среди священных книг и молитвенников я нашел в отдельном ящике Амуда, который уже много лет не открывался, неплохо сохранившийся большой текст, написанный на идише. На запыленном пожелтевшем листе гусиным пером было написано обращение к празднику Йом-Кипур. Дов не возражал передать его в музей, и я сразу поехал в синагогу к Мордехаю. Взглянув на листок, ребе удивился. «Нам еще не попадались такие документы, – сказал он, – это не просто обращение, это целая молитва». В нем была изложена трагическая история жизни одной семьи и поминальная молитва, обращенная к людям. Написано это было приблизительно в 1959 году человеком, испытавшим и пережившим вместе с семьей все ужасы страшных военных лет. Мордехай с большим трудом смог разобрать и перевести этот местами выцветший текст. К великому сожалению, отсутствовала фамилия автора, которую еще предстоит узнать в будущем.

Но, пожалуй, самым важным и драгоценным подарком Дова Кофмана стала часть настоящего Свитка Торы с полной главой Ваикра. Вместе со Свитком были две старинные деревянные ручки Торы. Сегодня все эти находки по праву занимают центральное место в Музее иудаики Биробиджанской синагоги. Почти каждый день музей принимает посетителей и гостей города, здесь они могут увидеть историю Биробиджанской синагоги и ее прихожан. Это необходимо для того, чтобы восстановить историческую справедливость по отношению к тем людям, которые, несмотря на гонения, страх, остались преданными своей вере. Это их усилиями и неимоверным трудом был построен вдали от цивилизации Биробиджан и создана названная в их честь Еврейская автономная область.

В очередной воскресный день в одной из комнат синагоги, где намечалось оборудовать музей, мы с Мордехаем Шейнером и Ефимом Пучинским собрались, чтобы обсудить, что куда расставить и где что разместить. Первым делом мы повесили на стену старый Арон-Кодеш. Теперь, Мордехай уже точно знал, что Музей иудаики будет! Эстер занялась дизайнерской работой по оформлению стендов, планшетов и пропадала там целыми днями. Открывая музей, рав М. Шейнер сказал: «О Биробиджане много говорят и пишут и в России, и за рубежом. Туристы, журналисты едут сюда не только для того, чтобы прикоснуться к истории создания Еврейской автономной области, но и в поисках идишкайта, еврейской культуры. Поэтому нужно дать им возможность увидеть здесь то, что они ищут». После открытия музея рабанит Эстер подготовила комплект открыток, посвященных этому событию, которые были изданы Федерацией еврейских общин СНГ.

По инициативе совета общины «Фрейд» на государственном телеканале «Бира» в ЕАО была открыта телевизионная передача «Идишкайт», которая стала неотъемлемой частью духовной, религиозной и культурной жизни области. Раввин Мордехай Шейнер и рабанит Эстер стали ее постоянными ведущими, что добавило интерес к этой передаче. В рубрике «Пятничная молитва» рав Шейнер разъяснял смысл соответствующих глав Торы, происхождение тех или иных обрядов, значение еврейских праздников, а в рубрике «Рецепты от Эстер», рабанит рассказывала о популярных еврейских блюдах. В одном из интервью М. Шейнер сказал: «Постоянное общение с огромной зрительской аудиторией, я уверен, приближает еврейских зрителей к истокам национальных традиций и способствует установлению корректного диалога с последователями других религий. Если хоть один еврей станет лучше понимать свою религию и свои национальные особенности – это значит, что «Идишкайт» свою задачу выполняет, и мы будем продолжать наше телевизионное общение».

Практически сразу после приезда в Биробиджан Мордехай стал интересоваться, где находится еврейское кладбище. Можно ли его найти, осмотреть места захоронений, надгробия, фамилии умерших евреев. Весной 2003 года, когда еще только начала пробиваться зелень и распускаться яркая свежая листва на деревьях, мы поехали на наше старое кладбище. Несколько часов мы ходили по едва различимым тропинкам, подходя практически к каждому надгробию, фотографируя как спму мацейве, так и крупным кадром надписи на ней. Мордехай с огромным интересом вглядывался в имена, с удивлением рассматривал надписи на идише и русском языке, комментировал увиденное. На кладбище мы не увидели захоронений старше сороковых годов, и в этом для меня тоже остался вопрос, так как совершенно не понятно, где были захоронения первых переселенцев. Возвращаясь в синагогу, Мордехай сказал мне, что обязательно хочет посмотреть кладбища в крупных селах области. Позже Мордехай побывал в селе Найфельд, где первое захоронение было датировано 1929 годом, а также в Валдгейме, Амурзете, Бире, Лондоко, Биракане, Бирофельде. Он собрал сведения о евреях, похороненных там в довоенные годы, которые были увековечены впоследствии на страницах созданной им «Книги памяти» в биробиджанской синагоге. Мордехай записывал даты рождения и кончины людей, обозначая их в книге летоисчислениями – от сотворения Б-гом мира и по современному календарю. Интерес рава М. Шейнера к нашему забытому старому кладбищу подвиг меня написать научную статью, которая была опубликована в 2011 году в сборнике «Мизрах», изданном в Германии под редакцией Бера Котлермана…

Каждую весну в Биробиджане готовятся к Песаху, ждут его наступления. В общинном центре «Фрейд» можно приобрести мацу и кошерный сок, благотворительная служба «Хэсэд» раздает своим подопечным подарки, члены общины, руководители области и города принимают участие в пасхальном седере. Но, наверное, больший интерес встреча Песаха вызвала у детей воскресной школы в тот год, когда они впервые научились сами выпекать мацу. Именно по инициативе Мордехая на нашем предприятии была изготовлена специальная печь для выпечки мацы, которая работала на газе. Надо было видеть, как несколько десятков детей под руководством Эстер и Мордехая, членов общины готовят тесто и пекут мацу. Это была самая вкусная маца на празднике Песах!

В 2009 году приход праздника Песах в Биробиджане совпал с уникальным ритуалом – «Биркат Га Хама» – благословение Солнца. Эта церемония прошла во дворе биробиджанской синагоги. Согласно Торе, вечером четвертого дня Б-г создал солнце, звезды и луну. Как написано в (Берейшит 1:17-19): «И поместил их Б-г на своде небесном… И был вечер и было утро: день четвертый». Один раз в 28 лет солнце возвращается туда, куда оно было помещено в процессе создания мира. В этот день в Биробиджане был виден весь солнечный диск. Мы воспользовались затемненными стеклами, чтобы посмотреть на солнечный диск и с большим вниманием наблюдали за происходящими действиями и пояснениями рава М. Шейнера и Бориса Голубя. Это событие главный раввин М. Шейнер наблюдал в Биробиджане впервые в жизни, и оно его очень впечатлило.

У меня в альбоме хранится открытка – приглашение на проведенный впервые в Биробиджане обряд опшерениш – обряд первой стрижки еврейского мальчика, достигшего трехлетнего возраста. Своего сына Леви-Ицхока постриг главный раввин ЕАО Мордехай Шейнер.

– Удаление локонов с детской головки, – объяснил он собравшимся на этой церемонии, – символизирует приближение ребенка к Б-гу и начало его воспитания в духе еврейских традиций и постижения заповедей иудаизма. Для приглашенных Эстер приготовила сладкий стол.

Конечно, к детям в семье Шейнеров особое отношение. Не раз мы с женой приглашали их к себе в гости. В одно из таких посещений мы спросили у Мордехая и Эстер, как они справляются с детьми, на что глава семьи ответил: «Трудно приходилось, когда было три ребенка, а сейчас старшие дети знают, что надо ухаживать и смотреть за младшими, и уже не замечаешь, что есть какие-то проблемы. Они сами разбираются». Наверное, он прав. Как жаль, что Эстер не получила в нашей стране Медаль Материнства. Это был хороший пример воспитания детей в семье. Какая разница, что написано было в их паспорте. Они жили в Биробиджане и были примером для многих.

Мордехай с большим интересом относился к истории области, к моей работе. Он помогал мне, делая переводы отдельных страниц из книги И. Бабицкого «Еврейское переселение в Биробиджан». Это было первое научное издание, изданное в 1965 году за рубежом, в Израиле, о переселении евреев в область. Именно Мордехай стал связующим звеном в поездке в Биробиджан группы туристов из США, Канады, Израиля летом 2010 года. М. Шейнер обратился ко мне с вопросом и сразу с просьбой: могу ли я провести для них экскурсию по Биробиджану? Отказать ему я не мог, тем более что принимал участие в разработке туристического маршрута и изготовлении стендеров по историческим местам города, которые установлены теперь возле нескольких оставшихся в сохранности исторических зданий. Я спросил у Мордехая, кто эти туристы и от какой туристической компании они сюда едут. К моему удивлению р. Мордехай сказал, что эту группу собрал один раввин и в ней будут не молодые, но очень успешные, образованные, интересные люди. Чисто машинально я спросил, кто этот раввин, который привезет эту группу. И тут я услышал, что его фамилия Токайер.

Я посмотрел на ребе и с удивлением переспросил:

– Это какой Токайер? Его случайно зовут не Марвин?

– Да, Марвин Токайер, – ответил Мордехай, и уже удивленно посмотрел на меня.

Еще не веря в такое совпадение, я решил уточнить у ребе:

– Это тот Марвин Токайер, который написал книгу «План Фугу»?

– Да, это он написал эту книгу. Откуда ты его знаешь, ты читал эту книгу? Она ведь на русском языке не издавалась.

Тут уже мне пришлось объяснять нашему ребе, что одну из глав своей первой книги я посвятил рассказу о плане Фугу и визах жизни, которые спасли тысячи евреев от верной смерти накануне Второй мировой войны, о чем и написал М.Токайер. А его книгу, изданную на английском языке, мне, через знакомых, прислали в 2005 году из Японии.

Я пообещал р. Шейнеру, что с удовольствием проведу экскурсию и даже постараюсь организовать встречу М.Токайера с общественностью в областной библиотеке. Теперь уже я сам с нетерпением ждал встречи с автором книги, которая стояла у меня на книжной полке. Марвин Токайер, один из известных в мире раввинов, глава фонда поддержки еврейских общин в США. В составе группы была также соавтор книги, журналистка Мэри Сварц. В день их приезда, вечером я пригласил Марвина Токайера и Мэри Сварц к себе домой. Вместе с ними пришел его внук. Несколько часов, уютно расположившись у камина, мы говорили на идише и английском о его книге, о Биробиджане и, конечно, о его дальнейших творческих планах.

Имя М.Токайера вошло в еврейскую историю с его книгой «План Фугу», открывшей миру удивительную и невероятную историю спасения тысяч евреев японцем Тиуне Сугихара. После выхода в свет этой книги Тиуне Сугихара – бывший японский консул в Ковно – навечно занесен государством Израиль в список Праведников мира. Мир узнал об еще одном праведнике, спасшем тысячи евреев от верной гибели в фашистских лагерях смерти. Книга повествует о жизни и деятельности этого человека, его судьбе (которая не была безоблачной) до и после войны, о трагедии евреев и роли Японии в решении «еврейского вопроса» в те годы.

Прощаясь с городом, Марвин Токайер сказал: «Мы провели здесь чудесное время, и находимся под большим впечатлением от визита в Биробиджан. Мы пролетели тысячи километров, чтобы оказаться здесь, но я должен вас заверить, что каждая секунда нашего пребывания здесь бесценна и останется в памяти. Мы были в синагоге на утренней молитве, и у каждого блестели слезы в глазах, потому что мы благодарны людям Биробиджана и так рады, что здесь побывали».

Отъезд семьи раввина многие восприняли с сожалением и грустью. Пожилые прихожане и молодые ребята относились к нему с большим уважением. Мордехай Шейнер принимал активное участие во многих мероприятиях, которые проводились в летних лагерях для детей, как в масштабах города, так и дальневосточного региона. Его знание классиков еврейской литературы, истории еврейского народа, его традиций и культуры впечатляло многих, кто с ним общался. Возможно, поэтому вокруг него собирались и молодые ребята, которые тянулись к знаниям тысячелетней истории народа Книги! Совпадение или случайность, я бы сказал, что закономерность, когда один из учеников раввина Мордехая Шейнера – Эли Рисс, после почти двух лет общения с ребе, принял в 2006 году предложение поехать в Москву учиться на раввина. Затем была учеба в Нью-Йорке и снова в Москве. После отъезда М. Шейнера в Израиль Эли Рисс обратился к Главному раввину России Берлу Лазару с просьбой направить его раввином в Еврейскую автономную область. Мне кажется, это действительно закономерность, когда учитель готовит себе смену, в этом и заключается преемственность, смысл работы, смысл жизни.

В дни празднования десятилетия Биробиджанской синагоги мне бы хотелось напомнить еще раз о деятельности первого раввина ЕАО Мордехая Шейнера и его жены, рабанит Эстер. Они живут сегодня далеко от нас, но не забывают о прожитых здесь годах, отдав много сил, знаний и частицу своей души большой просветительской работе, рассказывая нам об истории еврейского народа, еврейских традициях, создав Музей иудаики и выполнив много других мицвот. Они оставили свой след в истории Биробиджанской синагоги и нашей памяти.

Иосиф БРЕНЕР