Рукотворная память

Имя Бориса Львовича Брука, Почетного гражданина Еврейской автономной области, теперь известно многим биробиджанцам.  Для меня это имя  созвучно  с известным всему миру Христофором Колумбом,  открывшим европейцам Америку. Борис Брук открыл для нас, биробиджанцев,  СТРАНУ БИРОБИДЖАН!

Исторические документы  о создании  Еврейской автономной области показывают, что  именно  профессор Борис Брук, старший агроном КОМЗЕТа, получил надлежащую грамоту, подписанную «Всесоюзным старостой» М.И. Калининым, которая наделяла его полномочиями провести  экспедицию в Биробиджанский район. Результатом  изучения этой территории группой ученых, инженеров, специалистов стал  «Отчет экспедиции КОМЗЕТа 1927 г. по обследованию Биро-Биджанского района Дальневосточного края (Биробиджана). Под редакцией профессора В.Р.Вильямса». Экспедиция состояла из трех отрядов, которые провели огромную исследовательскую работу. Борис Брук, хорошо знакомый с  проблемами  созданных ранее в Крыму и на юге Украины  еврейских национальных районов, увидал здесь колоссальные возможности  и серьезные преимущества развития этого региона.

Новая территория ни в какое сравнение  не шла с  ранее заселенными районам: ни по площади, ни по свободным, не занятым другими народами  землям, ни по возможностям занятия переселенцев, кроме сельского хозяйства, индустриальным, промышленным производством и строительством, ремесленничеством. Ко всем  этим преимуществам, и в отчете об этом было сказано, район был  неимоверно богат: золотом, железом, оловом, графитом, углем, мрамором и другими полезными ископаемыми, о чем  документально приводятся данные исследований. Животный и растительный мир региона  гарантировал  возможности жизнеобеспечения переселенцев, создания промысловых хозяйств. Борис Брук выступает с докладами на различных совещаниях в партийных и советских органах, еврейских общественных организациях, рассказывая о его преимуществах и перспективах развития. Его статьи появляются в прессе, центральных журналах.   Результатом  многочисленных дискуссий и споров, стало принятие 28 марта 1928 года правительственного решения о закреплении этих земель для переселения еврейских трудящихся. На основе собранных и обработанных документов  Б. Брук в 1929 году выпускает небольшую брошюру «Биробиджан», которая почти сразу стала востребованной в ОЗЕТ  организациях, занимавшихся переселенческой работой.   Таким образом,  экспедиционный отчет Бориса Брука стал основой при рассмотрении вопроса  создания и освоения Биробиджанского района.

Если о деятельности Брука в КОМЗЕТе в печати была  определенная информация,  то, к великому сожалению, мы ничего не знали  о его научных работах и творчестве. Многие годы это имя оставалось  неизвестным для  жителей области. Только  недавно, когда я познакомился с семьей, и мне были  передан  личный  архив Б.Л Брука, мы получили возможность оценить его вклад в образование и строительство  области, развитие сельского хозяйства, плановое районирование,  познакомиться с литературными трудами ученого и писателя.

Заканчивая работу над книгой о жизни профессора Б.Л. Брука, мне удалось в последние  месяцы дополнительно получить  несколько уникальных предметов и материалов, непосредственно связанных с этим человеком.  К ним относятся воспоминания дочери Брука — Нины Борисовны. По моей просьбе Борис внука  Бориса Львовича, также прислал свои воспоминания о дедушке.  Эти документы значительно дополняют  и  раскрывают многие неизвестные страницы  семейной жизни, показывают атмосферу событий, проблемы взаимоотношений в обществе после октябрьской революции  в Украине, а также в годы репрессий — 1937-1938 годы и борьбы с «космополитизмом»  в 1949-1953 годы.  Они возвращают нас в начало двадцатых годов — период антисемитских погромов  в Украине, репрессий и ссылки Бориса Брука. В них отражены периоды его научной деятельность в Опытной станции, работы учителем математики в средней школе №1 города Биробиджана, куда он устроился после  начавшихся арестов руководителей и сотрудников научного учреждения.

Эти материалы дают возможность расширить представление об этом человеке, как ученом,  писателе и поэте, что, несомненно,  явится важным вкладом в летопись истории еврейского народа, позволит  оценить его роль и участие в деятельности  КОМЗЕТа, в выборе территории Еврейской автономии, которая стала для многих из переселенцев судьбой.

В настоящее время в коллекции Областного краеведческого музея Биробиджана хранится  51 документ.  Более 30 из них составляют книги, брошюры, статьи, отпечатанные на машинке. Среди них есть монография «Направление сельского хозяйства и плановое районирование ЕАО», которая правительством области была признана исключительно ценной работой, а  Б.Л. Брук в 1935 году был отмечен званием ударника.

Следует отметить, что это одна из первых работ, где были рассмотрены  планы и перспективы районирования  нашей области с учетом сложившейся  обстановки  заселения территорий, переселенческой работы и, конечно, сырьевых богатств недр, возможностей сельскохозяйственного освоения земель.  Борис Брук собрал и проанализировал, по тем временам, весьма серьезный материал  исследований зарубежных и российских ученых. К работе над этой монографией  были привлечены лучшие научные силы области, дополнительно проведены  исследовательские экспедиции по различным направлениям, имеющим прямое отношение к районированию области.  На основе проведенного анализа Б.Брук выстраивал серьезные планы развития области на  1937-1942 годы. Их реализация в то время требовала поистине  огромного внимания  государства, финансовых ресурсов, организации  многоплановых организационных, экономических, образовательных, медицинских, культурных, социальных и др. работ по привлечению кадров – подготовленных переселенцев, для освоения природных богатств региона.  Если перенести эти идеи  в наше время, они впечатляют своим размахом промышленного строительства, созданием предприятий по освоению и переработки недр, строительных материалов, леса, объемом инвестиций,  привлечением трудовых ресурсов.

Вполне возможно, что именно эта монография – почти 300 страниц, сыграла  решающую роль в  том, что в 1936 году  Квалификационная комиссия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им В.И. Ленина своим решением постановила Бориса Львовича Брука  «Утвердить  в ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук без защиты диссертации». Это была первая ученая степень, полученная ученым из Биробиджана.

Среди документов имеется  список основных научных трудов Б.Л Брука, который  подписан автором и заверен Ратиани —   Ученым секретарем  Дальневосточного  научно-исследовательского Института земледелия и животноводства. Последняя из научных работ, указанных в списке,  датирована 1946 годом.

Особый интерес в этом списке вызывают научная работа под номером 12 и запись, сделанная  Б.Л. Бруком (от руки) под номером 15, которая, затем почему-то была зачеркнута. Научная работа под номером 12 называлась: «Казачье и корейское хозяйство в Приамурской полосе» объемом 64 страницы была издана, как явствует из документа, КОМЗЕТом в 1930 году. В графе под номером 15 запись  о том, что, по всей видимости,   Б.Бруком была  также написана  работа под названием «Биробиджанская опытная  станция», которая,  возможно, была издана  в журнале «Вестник Академии наук»  в 1938 году.

Данные работы, если они будут найдены, смогут дать более полное представление об истории жизни и деятельности казачьих и корейских поселений на территории области в годы освоения этой территории евреями-переселенцами, а также о работе ученых Биробиджанской опытной станции. Нам  известны лишь отдельные сведения из журнальных статей и популярных брошюр, где описываются отрывочные данные по народам, населявшим  эту территорию до переселения сюда евреев. Если такие монографии  существовали и будут найдены, то  были бы восстановлены утерянные страницы истории заселения этой территории.

Необходимо признать, что имеющиеся  научные труды еще полностью не изучены,  не учтены  все  написанные им работы.  Как  отмечено Б.Л. Бруком в автобиографии, написанной им в  1934 году, «…Научные работы мои опубликованы  с 1916 г. в размере свыше 100 печатных листов. По ним имеются многочисленные  положительные отзывы в печати, в т.ч. на страницах Правды. Популярных изданий по с/х издано свыше 1000000 экземпляров». Учитывая, что в последующие годы им было написано  значительное количество статей  и брошюр, в том числе связанных с  защитой  докторской диссертации, можно предположить, что  его творческое наследие действительно  представляет большой объем ещё  неисследованных научных работ.

В коллекции, переданной мне семьей, имеется около 20 научных работ, часть из которых  дублируется документами музейного архива. Но основное богатство этой коллекции составляют неопубликованные литературные произведения Б.Л. Брука: рассказы, новеллы, памфлеты,  короткие зарисовки, полный перевод с идиш  поэмы Изи Харика  «На чужой свадьбе», стихотворения Любы Вассерман, собственные стихи, написанные в разные годы.

Архив Бориса Брука состоит, в основном, из рукописных текстов. Часть из них, в последствие, была отпечатана на пишущей машинке. Среди них выделяется  общая тетрадь, где  собраны проза и стихи, написанные им от руки в послевоенные годы. В эту тетрадь Брук включил в качестве разделов: «Мотивы по библии и из пророков», «Детям и о детях», а также несколько рассказов, в том числе: «Моя беседа с Гейне» и «Преуспевающий». В рукописный сборник Брука вошел сделанный им перевод стихотворения Дж.Г. Байрона «Дочь Иеффая».

Неопубликованные творческие работы Б. Брука можно разделить на две группы: произведения, написанные в период послевоенной оттепели с 1945 по 1947 годы, т.е.  до начала борьбы с «космополитизмом» и «буржуазным национализмом», и после 1954 года – года смерти Сталина.

К одной из больших и серьезных работ, отпечатанных на машинке, следует отнести рассказ «Командировка», написанный Б. Бруком в 1947-1948 годы. Основой для темы этого рассказа послужила опубликованная им практически в этот же период научная работа «Травопольные севообороты в Хабаровском крае и Амурской области».  Рассказ посвящен жизни крестьян на селе, а также внедрению  и пропаганде травопольной системы земледелия.

В 1954 году были  написаны  ряд работ, из которых выделяется памфлет «Преуспевающий», посвященный  взаимоотношениям между людьми в обществе в шестидесятые годы, их отношению к еврейскому  вопросу, возникающие в этой связи коллизии в судьбе   человека, решившего сменить в паспорте свою национальность.

Особой теплотой и любовью пронизан рассказ «Мой дядя Соломон», повествующий о человеке, оказавшем огромное влияние  на юного Бориса, который  был для него путеводной звездой.  В рассказе  есть  исповедь Соломона, переведенная Б. Бруком  с древнееврейского языка. В ней есть, по истине,  мудрые слова Соломона, которые стали для маленького Бориса смыслом жизни и не потеряли актуальности сегодня.

Одним из самых ценных документов архива является «Дневник» Б.Л. Брука, написанный им от руки в период с 1945 по 1947 годы, который является автобиографическим документом. В нём отражены этапы его жизненного пути: детские впечатления и юношеские годы, учеба в институте, работа агрономом, деятельность в КОМЗЕТе, его роль и отношение к Биробиджанскому проекту, и, конечно, репрессии, которым он  подвергался за участие в общественной работе.

В  «Дневник» органично включены ранее написанные им рассказы и эссе в виде отдельных произведений, в том числе  к 150-летию Генриха Гейне, эссе «Хор шести миллионов». Борис Брук, по всей видимости, был одним из первых, который написал о трагедии еврейского народа, хотя это эссе увидело свет почти через 65 лет.

Неопубликованный «Дневник» Б. Брука, на наш взгляд, — одно из немногочисленных свидетельств непосредственного участника событий тех лет, старшего агронома КОМЗЕТа, единственного оставшегося в живых членов этого комитета после репрессий 1937-1938 годов, и потому имеет безусловную историческую ценность.

Брук с женой и Ниной

Воспоминания дочери дополняют  историю семьи, изложенную в «Дневнике». Нине в 1934 году – время переезда семьи в Биробиджан, было уже десять лет, и она хорошо помнила о  тех событиях.   Нина была очевидцем многих событий и беспристрастно рассказывает об испытаниях, выпавших  на их долю — антисемитских  погромах, гонениях, политических репрессиях, пришедшихся  в самые  разные периоды  ее жизни. Из ее рассказа мы впервые узнаем о драматических и трагических событиях, связанных с историей семьи Брука: «…Родители мамы – баронесса Анна (немка) и управляющий имением, ее высокопоставленных родителей баронов в Саксонии. Отец мамы — Пищенко Михаил, украинец, молодой красавец. Управляющий посмел влюбиться в дочь барона, чем вызвал гнев и проклятие барона. Молодых прокляли и прогнали прочь. Они уехали на Украину, в Кременчуг, там и венчались».

Далее Нина Борисовна описывает семейную историю, в которой было больше проблем, чем радостей в жизни. Мама была последним ребенком, родившимся в семье, которую назвали Марией.  Замуж Мария вышла рано, сразу после 8 класса за Николая Солодунова, окончившего сельскохозяйственный институт в Воронеже и московскую консерваторию.  Через несколько лет судьба сложилась так, что они переехали в поселок Вейделевка под Воронежом. Муж работал на Опытной станции, агрономом. Мария поступила в институт и почти три  года училась в группе, где преподавал ее будущий муж Борис Брук.  Но еще до этого в семье мамы родился первенец – Алеша. Последующие  трагические события остались у нее в памяти из рассказов мамы.

«…И вот в одно прекрасное летнее утро (1921 г. – И.Б.) в поселок влетела банда махновцев с черным флагом. Свирепые бородатые бандиты стали громить поселок и убивать всех, кто им не понравится. Особенно,  была охота на «жидов». Одного явного «жида» удалось спрятать, а русского, Колю, приняли за «жида»  и саблей отрубили ему голову, заставив присутствовать маму и Алешу, ему было 4 года. Один сердобольный бандит накинул на маму скатерть, взял  за руку Алешу и увел их в безопасное место. А Колю убили. Спустя много лет при перезахоронении Коли, были немало удивлены нетленностью тела, — все дело в меловой почве. Но Мария Владимировна сочла это святостью Коли, Николая Солодунова. Спустя много лет, Алексей уже в возрасте 67 лет побывал на этой станции Вейделевка, даже нашлись престарелые старики – свидетели этого разбоя. Сам Алексей отчетливо помнил,  кто, где стоял, и как это все было в то далекое  беспокойное время.

А жизнь брала свое. Спасенный «жид» — мой отец Брук Борис Львович. В то время ему было 37 лет, он был уже профессор сельскохозяйственного института в Воронеже».

Впервые в ее воспоминаниях рассказывается о коллегах Бориса Брука, работавших с ним в Опытной станции, взаимоотношениях между ними, процессе  организации первой начальной школы в этом поселке.  «…Наверное, стоит рассказать о сотрудниках станции, кого я помню. Директор – Ефим Абрамович Митновицкий – бывалый партийный руководитель, добрый хороший человек. Штейн Семен Иосифович – молодой красивый человек, выпускник Оксфордского университета – химик, отец его — миллионер, сбежавший из России в 20-х годах. Гитлиц Вениамин Иосифович – научный сотрудник, командующий садом. Клара Давыдовна Щупак – маленькая и очень  юркая женщина — занималась картофелем. И еще много других научных сотрудников, которые не остались в памяти. (В штате станции было 250 сотрудников – И.Б.)

Отец организовал в поселке школу, это был бревенчатый дом  с двумя комнатами. Так как я была ученицей третьего класса, школа с 1935 года начиналась с  третьего класса. Нашлись ученики 4, 5, 6 и 7 класса, по 3-5 человек. Достали программы для всех классов, учебники, тетради ручки – привозили гости всех рангов. В одном классе  одновременно занимались ученики 3 кл., 4 кл., 5 кл. с одним учителем математики, или с биологом и т.д. Вскоре приехали учителя Смолянские Вадим Васильевич и его жена Зоя Владимировна.

Вадим Васильевич – отличный педагог, стал директором школы. Он преподавал географию, рисование. Зоя Владимировна – математику. Борис Александрович Золотницкий – ботанику, Семен Иосифович Штейн  химию, история вел какой-то партийный работник».

Безусловный интерес представляют воспоминания  внука – Бориса Ботвинника, профессора математики Орегонского университета, который рассказывает о разносторонней научной деятельности  своего деда, самостоятельно занимавшегося наукой. Борис пишет в своих воспоминаниях: «…Когда я стал старше, где-то к 6-му классу, я обнаружил, что дедушка прекрасно знает и математику, и физику, и химию. Я приставал к нему с вопросами, в основном по математике, и он терпеливо объяснял. Наконец, наши разговоры дошли до вопроса — почему уравнения 5-го порядка не разрешимы (это фундаментальный вопрос в алгебре, разрешенный великим Галуа в конце 19-го века). Тогда он мне сказал: слушай, Боря, прежде чем мы сможем это всерьез обсудить, ты должен сам внимательно прочитать все школьные учебники по математике, после этого приходи ко мне, и мы продолжим.

Пару комментариев: во-первых, теорию Галуа дедушка выучил сам, просто из интереса; я утверждаю, что даже сейчас, среди ученых, кроме профессиональных математиков, почти никто теорию Галуа не знает. А Борис Львович Брук, будучи ботаником от бога и профессором по сельскому хозяйству,  в свои 80 лет выучил теорию Галуа, да и еще мне объяснил. Во-вторых, этот эпизод во многом определил мою жизнь. С дедушкиной легкой руки, после многих лет учебы, Ее Величество Математика приняла меня на службу в своем королевстве. 

В 1965 году деду исполнилось 80 лет.  В доме у нас было большое застолье, на котором, кроме нашей семьи и друзей, собрались его бывшие коллеги по работе в сельхозинституте, из которого деда уволили «по сокращению штатов» в конце сороковых – в период борьбы с «космополитами». Дед поднял рюмку, обвел взглядом собравшихся родных, друзей, коллег и сказал тост: «Кажется, я пережил всех своих стукачей. За вас, мои дорогие, ваше здоровье!». На лицах присутствовавших  появились улыбки и какое-то оживление. Мне было тогда 10 лет,  и я не совсем понимал,  что это значило для них. Не думаю, что он не знал их имена, но я не услышал ни одной фамилии. Они для него уже давно не существовали, и помнить плохое было не в его правилах. Он не был злопамятным.

…На памятнике деда был установлен маленький барельеф из бронзы, который изготовил его друг, Мильчин. Много позже мне попался на глаза, лежавший на полке в серванте небольшой барельеф моего деда, сделанный из гипса. Я тогда спросил у мамы,  откуда  у нас этот барельеф взялся,  и  был приятно  удивлен, что это подарок  дедушке  на 75-летие, который сделал  ему Мильчин.

У нас были  очень теплые и дружеские отношения с этой семьей. Судьбы Брука и Мильчина,  несмотря на разницу в возрасте и  профессиональную принадлежность, объединяло еще и то, что власть поставила перед ними железный занавес, пытаясь изолировать их от общества. Они оказались на обочине, несмотря на талант, огромные знания, и профессионализм.

Дом, в котором проживал Борис Брук  вместе с  семьей дочери, как вспоминает  внук, был местом, где часто собиралась творческая богема   Хабаровска и его бывшие коллеги – ученые с Биробиджанской Опытной станции: семьи Гитлиц, Золотницкие, Мильчины, Герцвольф, известные писатели, поэты.

Воспоминания  Бориса Ботвинника о том, что известный в России скульптор Я.П. Мильчин — автор памятника  Ерофею Хабарову, изготовил барельеф Бориса Брука, подвигнули меня обратиться к внучке – Наталье Яковлевой, с просьбой подарить  эту работу нашему областному краеведческому музею. Она не отказала мне, и с пониманием отнеслась  к моей просьбе. Губернатор области А.Б. Левинталь, узнав об этом,  подготовил Благодарственное письмо Н.И. Яковлевой, в котором выразил признательность и благодарность  за  такой бесценный подарок области.  Теперь работа  Я.П. Мильчина, бывшего биробиджанца, займет достойное место в постоянной экспозиции областного музея.

Мои исследования о жизни Б.Л. Брука привлекли внимание  В. Бахтина, ученого историка из Воронежа, где Борис Брук  работал в сельскохозяйственном институте. Как оказалось, в библиотеках города имеется более десяти научных работ, написанных Б.Л. Бруком в двадцатые годы, а в архивах Воронежа сохранилось ряд документов, которые, надеюсь, дополнят драматическую историю его жизни.

Документы из семейного архива,  показывают нам, что Борис Брук был той связующей нитью,  с которой началась история освоения Биробиджанского района и  создания области.  Она продолжалась,  несмотря на  закрытие  и прекращение деятельности научных учреждений на территории автономии, ликвидацию  огромного архива еврейской литературы в областной научной библиотеке, еврейского отдела в областном краеведческом музее, синагоги, еврейских школ.

Обладавший замечательным даром научного предвидения, глубокими знаниями и жаждой открытий, Б.Л. Брук провел огромную исследовательскую и творческая работу, которая  займет достойное место в истории  культурного  наследия  Еврейской автономной области.

Величайшему мореплавателю Х. Колумбу установлены памятники  во всех портовых городах на его родине в Испании, сейчас ведутся работы по открытию памятника и в Америке. Почему же у нас, в Биробиджане, мы не можем поставить  памятник нашему первооткрывателю — Борису Бруку? Почему в честь его не назвать школу, где он преподавал? Почему у нас нет красивой улицы, названной именем первооткрывателя Биробиджана?

Это при партийной власти в шестидесятые годы запретили  показать интервью   Брука, взятое у него Михаилом Ханухом,  журналистом  Дальневосточной студии кинохроники, к очередному юбилею области.  Его имя,  несмотря на реабилитацию, было, как тогда говорили, закрыто цензурой.  Надеюсь, что  возвращение в наше трагическое прошлое, уже не произойдет. То – сталинское время, когда власть бредила шпиономанией, огораживала границы железным занавесом, занималась поисками в темной комнате диссидентов, пятой колонны безвозвратно ушло.

В 2009 году Борису Львовичу Бруку было присвоено звание Почетного гражданина ЕАО, посмертно. В нынешнем году на здании краеведческого музея была установлена в его честь мемориальная доска. На мой взгляд, он заслуживает более широкого общественного признания – свидетельством нашей благодарности за его самоотверженную работу и преданность Биробиджану мог бы стать памятник Борис Бруку на одной из центральных площадей города.

Иосиф Бренер